Проблема «Высшего Я», стоящего за обыденной личностью, всегда была одним из принципиальных моментов не только в религии, но и в Магии.

Мы уже говорили, что Магия Абрамелина приобрела огромную популярность именно потому, что она прокладывает путь к взаимодействию с этим «Я», представляя его в образе «Священного Ангела-Хранителя».

Мы также обсуждали, что такая «супраличность», «сверхсознание» часто воспринимается как внешнее по отношению к обычной личности, как Даймон, дух-хранитель.

Духовные наставники, с доисторических времен и повсеместно сопровождавшие магов, пророков и жрецов в их видениях, — одно из свидетельств в пользу того, что Познание  этого Хранителя и Собеседование с ним представляет собой некий основополагающий и универсальный духовный опыт. Во всех священных писаниях и духовных практиках мировых религий мы снова и снова сталкиваемся с этой наиважнейшей темой — темой личной связи человека с духовной сущностью, которая служит представителем верховного (и, возможно, безличного) божества и проводником, помогающим приблизиться к последнему. Конечно, с особенной четкостью этот опыт характерен для восточных традиций, провозглашавших тождество индивидуального (Атман) и вселенского (Брахман) духа.

Но и западный мир не остался в стороне. В «Книге Священной Магии» рекомендуется уединиться на шесть месяцев (в другом варианте – на два года) и выполнять ритуал воззвания к Священному Ангелу-Хранителю раз в день в течение первого месяца, дважды — во время второго, трижды — на третий месяц, четырежды — на протяжении четвертого, и затем, в течение двух месяцев. Кроули утверждает, что полный ритуал занимает одиннадцать месяцев, во время одиннадцатой луны

«посвятите себя полностью этой Работе; да пребудете Вы в непрерывном рвении, отклоняя все потребности, кроме естественных нужд есть и спать».

Столько усилий тратится на то, что в телемитской традиции считается началом и концом всей Магии. Считается, что пока Знание и Собеседование не достигнуты, никакое видение, никакой ритуал, инвокация, эвокация, заклинание, предсказание или магическая практика не будут по-настоящему эффективными или заслуживающими доверия.

Для выяснения роли этого опыта мы должны обсудить два вопроса: во-первых, почему «Супраличность» воспринимается как внешнее по отношению к личности, и, во-вторых, в каких отношениях находятся личность и «Ангел». Первым делом отметим, что, во избежание путаницы, мы не будем пользоваться термином «Ангел-Хранитель», несмотря на устойчивое применение этих слов в современном оккультизме, поскольку мы вкладываем в слово «Ангел» смысл «Инволютивный Служебный Дух».

Для выяснения характера взаимодействия еще раз вспомним, что Традиция различает два разных состояния сознания: направленное («бодрствующее») и ненаправленное («спящее»). Однако будучи доведена до своего логического предела, эта идея превращается в утверждение того, что, по сути, «все есть сновидение и существует только оно». Оказывается, что обыденный мир, воспринимаемый повседневно, далеко не так «векторен», как пытается показаться. Первыми это заметили, конечно, древние греки.

Так, еще  Плотин утверждал, что:

«Во-первых, 1) невозможно, чтобы время было движением, поскольку всякий вид движения уже предполагает  время.

Во-вторых, 2) время не является также мерой движения или количеством его, поскольку для измерения этих количеств мы должны пользоваться  частью (мерой) времени: эта мера опять предполагает либо движение (например, скорость света в вакууме, используемую современной физикой как константа), либо же некое «иное время», с которым можно  сравнивать  первое.

А в-третьих, 3) время не есть число, хотя бы «непрерывное», поскольку  ко  времени опять должна  быть приложена  мера‚ или  часть времени. Но что есть часть времени — то же самое время или не время? Часть — это число, но время не зависит от числа, тогда как счёт, используемый в измерении, уже предполагает время, — говорит Плотин. Время, стало быть, неделимо, хотя оно содержит «раньше» и «позже».

Та «Веч­ность», о которой говорили  Плотин и платоники (греч. aἰών  — Эон) —  это единая (τό έν) основа и неразложимая субстанция равно как «ума», так и «материи». Иными словами, с определенной точки зрения, все присутствует во всем и всегда. А это и есть характерная особенность «безвекторного» состояния сновидения. Для того, чтобы дифференцировать, разделить это «все во всем», и рождается наше «обычное» сознание, наша личность. Лейбниц в Монадологии иллюстрирует положение следующим образом: каждая монада «отражает» Космос (поскольку имеет «субъект или основание себя самой в Боге»), но она «лишена окон», позволяющих ей заглянуть за пределы самой себя. Именно поэтому можно смело утверждать, что мир – продукт деятельности сознания, его творение. При этом данное творение не «произвольно», поскольку оно находится в общем потоке и ограничено другими творческими импульсами. «Возможности», «идеальные перспективы» творчества данного индивида суммированы в его «идеальном образе» — логосе.

Однако парадокс заключается в том, что для «разделения» мира на элементы необходимо перенести центр сознания внутрь этих элементов, то есть должно произойти «нисхождение» сознания. Это означает, что привычная «личность» является таким же «сновидением», продуктом выделения ряда категорий из первичного единства, как и все вокруг неё. Итак, еще платоники обнаружили, что «обычное» сознание нельзя считать «бодрствующим», оно, по сути, также является сновидением, только сновидением внутри Потока Силы, в отличие от сновидений вне его (виртуальных, межмирных снов).

Итак, важнейшее заключение, к которому пришли как западный, так и восточный познавательный процессы – парадоксальное утверждение иллюзорности, призрачности, сновидности повседневности. Обнаруживается‚ что движение эмоций и мыслей управляется прихотливой игрой‚ а воспринимаемый обычно целостным психический процесс — лишь театр в хорошо срежиссированной постановке.

Следующий вывод очевиден: если есть сон, то должен быть и Сновидец. Характерная особенность сновидения состоит в том, что сновидимая и сновидящая личности тождественны в ходе сна, но несколько различны после пробуждения. Именно это представление и породило мысль о «Высшем Я», которое «спит» и «видит во сне» себя как человеческую личность. И кажется, что «пробудившись», человек сливается с Абсолютом, отождествляя «Атман» и «Брахман». «Золотая Заря» отождествляла разные уровни сознания с каббалистическими «слоями души», приводя в соответствие «Ангелу-Хранителю» уровень Йехида.

В то же время, такое представление несколько упрощённо. Оно предполагает «одновременное» (с учетом условности самого времени) существование «высшего» и «низшего» Я. Однако традиционные представления говорят о том, что это «высшее» я существует лишь потенциально, и доступно к восприятию лишь благодаря все той же условности времени. Иными словами, Высшее Я – это тотальное осознание Монады, которое она обретет, пройдя все циклы воплощений, реализаций своих потенций. Иными словами, Оно – «гостья из будущего», Оно – то, во что превратится индивидуальное сознание в конце своей эволюции. В ограниченном же существовании оно, фактически, является логосом данного существа, его идеальным принципом, являющимся «матрицей» для его индивидуального развития. При этом, поскольку число потенций монады бесконечно, и процесс их реализации – также бесконечен, а значит, во времени «низшее» я никогда не достигнет состояния «высшего», вечно ассимптотически к нему приближаясь.

В свою очередь, это приводит к следующему заключению, что «Высшее Я», воспринимаемое в «духовном опыте», это – лишь «модель» идеального состояния, созданная сознанием, она не тождественна самому сознанию, а значит – внешня по отношению к нему.

Итак, причиной того, что личность и «Супраличность» раздельны, заключается в их принципиально разной природе: личность принадлежит миру времени, а Супраличность – Вечности, Эону.

Кроме того, становится понятным, что взаимодействие «Я» и «Сверх-Я» двусторонне: с одной стороны, «Я» выражает лишь один из аспектов «Сверх-Я», а с другой – именно в этом выражении – залог перехода Супраличности от потенциального бытия к актуальному. Иными словами, не только личность – это творение «Сверх-личности», но и наоборот – «Сверх-Я» — это результат работы «Я».

Таким образом, для Мага «Высшая Душа» — это не предмет культа, не вожделенная цель, а это – один из участников великой игры, не более привилегированный, чем «низшая» личность, которая является его творцом и творением.