Как мы уже обсуждали, всемирное начало воли, проявляясь в мирах, может дать начало либо бунту и противопоставлению единичного-множественному (первичный дестрактор – Люцифер), либо – согласному синархическому взаимососуществованию (Метатрон), и точно так же мировая активность познания может выявиться либо как высший разум, проводящий божественную мудрость в миры, объектированный в фигуре Архангела Рациэля, либо – как отказ от познания, его саботирование, выраженное в матрицах «демонов неведения» — Баэля, Белиаля и Веельзевула.

Мы уже обсуждали, что Рациэль (רַזִיאֵל,«Тайна Бога») — это Архангел сефиры Хокма, первичного разделения Единой божественной сути на Познающую и Познаваемую активности, который обеспечивает хранение и передачу скрытого божественного знания. Он является высшим хранителем мудрости, откровений, мистической традиции и эзотерического понимания мироздания.

Рациэль – это проявление самого принципа мистического откровения. Он приближен к Престолу Бога, откуда слышит самые сокровенные тайны мироздания, открывает нижележащим мирам, ангелам и людям, законы высшей реальности, помогая им прозревать за пределы обычного восприятия. Его энергия связана с глубинной мудростью, скрытой природой законов мироздания и тайными аспектами творения.

Его энергия – это поток чистого знания, нисходящий из Божественного разума. Таким образом он помогает постигать тайны букв, Имен Бога, магических структур, устройства миров и природы населяющих из существ. Он порождает саму способность «читать» знаки Вселенной, понимать скрытые причинно-следственные связи, а потому — покровительствует пророкам, каббалистам, ученым, алхимикам и всем, кто ищет глубину за видимым миром. Его влияние особенно четко ощущается в озарениях, прозрениях, вдохновенных моментах и интуитивных инсайтах.

Если Метатрон – это структура мироздания и закон, то Рациэль – это озарение, которое раскрывает этот закон и делает понятной эту структуру. Можно сказать, что Рациэль – это воплощение гнозиса, мистического познания, которое ведет к глубинному пониманию самих начал мироздания и проявлению Божественного – в сотворенном.

И это стремление к познанию, этот «дух гнозиса», отбрасывает тень в виде клиппы Гагиэль (העאגיאל  / גאגיאל, «чинящие препятствия»). Эта тень – место обитания сразу троих верховных демонов, выражающих разные аспекты отказа от познания – Веельзевула, воплощающего эмоциональную тупость, отсутствие мотивации познавать, Белиаля, выражающего дестрактор «отталкивания знания», отказ от единения с мудростью, и Баэля, олицетворяющего вялость познающей воли, леность в познании, готовность принимать ложные знания, если добыча истинных требует усилий.

Понятно, что природа Белиаля – отталкивание, и он, хотя формально и принадлежит к «чинящим препятствия», воплощает люциферианский аспект, любой отказ, любое отвержение, а потому может быть причислен к обитателям любой тени.

Что же касается Веельзевула и Баэля, то они, как мы уже обсуждали, выражают разные аспекты дестрактора неведения – первый «гасит» сам огонь познания, а второй – разрывает «связь» между познающим и познаваемым. Собственно, именно поэтому Веельзевул – это, собственно, демон клиппы Гагиэль,в то время, как Баэль – это архидемон клиппы Ораб Зерек, «тени» от сефиры Нецах, однако, поскольку при «падении» Древа оно «переворачивается», именно в положение Нецах и «падает» Хокма, а потому, как мы уже обсуждали, соответствующие сферы и оказываются тесно связанными.

Соответственно, Веельзевул (זְבוּב בַּעַל) одновременно воплощает отсутствие интереса к поиску знания (то есть, отрицает природу Хокма), и олицетворяет состояние, при котором сознание не чувствует потребности в понимании, его не волнуют истины мироздания, он довольствуется поверхностным восприятием, и  подавляет интуитивную жажду познания (то есть, объединяющую энергию Нецах), отрицает вдохновение и интеллектуальный голод, направляя всю активность сознания на удовлетворение эмоционально окрашенных влечений.

Аналогичнм образом, Баэль (בַּעַל) – это вялость познающей воли (отрицание Хокма) и готовность принимать ложь, объединяться с ложью (тень Нецах). Соответственно, Баэль порождает интеллектуальный застой, зависимость от ложных учений и принятие поверхностных объяснений.

Если Рациэль – это озарение и путь к высшему знанию, то демоны неведения – это тьма, покрывающая этот путь. Они — это состояние сознания, в котором мудрость либо недоступна, либо отвергается, либо искажается. Другими словами, это — не просто незнание, а механизм противодействия познанию, который может быть пассивным (безразличие, лень) или активным (цинизм, отвержение истины). Можно сказать, что этот дестрактор проявляется как состояние сознания, в котором ложь принимается легче, чем истина, а подлинное знание заменяется имитацией.

Таким образом, можно сказать, что именно Веельзевул является главным «противником» Рациэля. Он — воплощение распада структуры познания, утраты различений и интеллектуального хаоса. Его влияние размывает границы между истиной и ложью, между важным и несущественным, между знанием и прихотью. Веельзевул гасит стремление, делает ум безразличным, отделяет разум от живого опыта постижения истины. Именно поэтому он столь опасен: он не борется с истиной напрямую, он делает так, чтобы она перестала волновать существо.

Если Рациэль как сила и матрица организует знание, он находит и устанавливает причинно-следственные связи, организует идеи в систему, делает понимание стройным, то Веельзевул разрушает эту структуру, превращает сознание в хаотичный поток мыслей и эмоций, в котором невозможно выстроить логическую последовательность.

 Рациэль создает иерархию смыслов, ведет к высшему знанию, а Веельзевул смешивает прихоти, желания, эмоции и идеи, разрушая различение истинного и ложного. Он превращает сознание в водоворот капризов, где важное искажается, а незначительное становится доминирующим.

Можно сказать, что Рациэль – проводник Гнозиса, а Веельзевул – разрушитель поиска истины, Рациэль – это стремление к познанию, глубокому пониманию законов мироздания, а Веельзевул, наоборот, гасит это стремление, создавая иллюзию, что искать истину не нужно, что неважное можно принять за важное.

Рациэль связан с Нецах, потому что познание – это не только логика (Хокма), но и вдохновение, интуиция, стремление к высшему пониманию. Веельзевул же разрушает интуицию – сознание перестает чувствовать разницу между вдохновением и обычной прихотью, он лишает мышление глубины, так, что поиск истины кажется неважным, скучным или бессмысленным. Этот демон угнетает саму возможность движения к Гнозису, подменяя его беспорядочным потоком эмоций, желаний и импульсов.

Действительно, современный мир перестает ценить глубокое, многоуровневое знание и подменяет его эмоциональными всплесками, причём настолько, что субъективные чувства начинают считаться важнее объективной действительности, важнее фактов. Это и есть проявление Веельзевула: если Рациэль олицетворяет глубинное понимание через осознание структуры мира, то Веельзевул разваливает эту структуру, превращая познание в коктейль эмоций, прихотей и капризов.

Легко можно заметить размывание границ между логикой и эмоциями, между объективным знанием и личными ощущениями, подмену рационального поиска истины субъективным критерием «мне кажется» или «я чувствую».

В этом проявляется и еще одна из активных в последнее время сил – энергия Архонта Парапликс – подавления когнитивной активности, подмены усилия познания стремлением к быстрому удовлетворению эмоциональных потребностей. Тогда, как Веельзевул вносит хаос в мышление, размывая различие между эмоциями, желаниями и познанием, Парапликс идет еще глубже: она подавляет саму способность к осмыслению, останавливает сам акт познания на корневом уровне. Даже астенизирующая сознание активность Баэля нуждается в первичном желании, которое удовлетворяется искаженным способом – знание подменяется иллюзией информированности. Парапликс же – это еще более глубинное стремление погрузить сознание в туман, в сон, сделать его пассивным, неспособным к постижению и осмыслению. Она вызывает паралич самого механизма мышления. Это — сила, под влиянием которой разница между знанием и неведением перестает ощущаться, такое искажение восприятия реальности, при котором мир представляется неразличимой аморфной массой, где бессмысленно и бесполезно искать связи и значения.

Парапликс – это не ложь, это атрофия способности искать истину. Именно под ее влиянием современный мир наполнен потоками бессмысленной информации, которые поглощаются без осмысления. Именно ее влияние провоцирует утрату способности к концентрации, к построению логических цепочек, переход к «клиповому сознанию», где сознание теряет возможность воспринимать сложные концепции. Результатом такой активности является иллюзия знания – когда информации очень много, но понимания, структуры, синтеза в ней нет. Если для активности Баэля обладание информацией (пусть и ложной, необработанной) все-таки представляет определенную ценность, то влияние Парапликс низводит поток информации до простого набора стимулов, вызывающих медиаторные всплески в мозге, вообще без ощущения их ценности.

В то же время, Парапликс – это глубинное неведение, тесно связанное и с активностью Веельзевула: Парапликс делает разум слабым, неспособным к постижению, а Веельзевул наполняет этот ослабленный разум хаотичными эмоциями и прихотями. И наоборот, если Веельзевул породил хаос в психокосмосе – Парапликс «гасит» волны этого хаоса, препятствуя его переходу в космос, и вызывая застой и астению сознания.

Таким образом, когда Рациэль стремится вернуть свет осознания, он сталкивается с двойной преградой: сначала – паралич мышления, затем – хаос идей. Это и есть главная опасность Парапликс: она не даёт даже начать путь к Гнозису.

И понятно, что противостояние её влияниям – это восстановление ясности ума, возвращение Аполлонического света разума. Победа над ней – это восстановление самой способности творчески мыслить, это — восстановление Рациэля внутри себя.

Таким образом, освобождающий путь Гнозиса – это не только раскрытие мудрости, но и преодоление внутренних и внешних преград, которые мешают ей. Эта борьба – это противостояние сил осознания и хаоса, мудрости и интеллектуальной смерти.