Представляется парадоксальным, что, несмотря на то, что в большинстве случаев субъективно переживаемый сознанием опыт посмертия является восприятием с точки зрения «тела посмертия» — продукта взаимодействия тел жизни и желаний – или, как его именовали древние египтяне, ка, карт Промежутка, которые бы описывали этот опыт, весьма мало. Фактически, это лишь древнеегипетская «Ру ну перет эм хэру», «Сказания о восхождении во свет», часто именуемая «Египетской книгой мертвых) и тибетская «Бардо тодол», «Освобождение в бардо [посредством] слушания».

В то же время, существует обширная литература, описывающая «Путешествие ба», тела мысли, которое проходит через Промежуток, несомое божественными ветрами (или, в терминологии египетской танатологии – «плывет на Солнечной ладье»). Таковы «Книга Амдуат», «Книга Врат», «Книга Пещер» и еще целый ряд текстов.

Обычно такое несоответствие объясняется позицией египетского жречества, которое, собственно, и составляло первую (и, практически, единственную) группу «профессиональных» исследователей Промежутка. Поскольку важнейший египетский ритуал – Коронация фараона – ставил Правителя на сверхчеловеческий, божественный, уровень, делая его проводником и воплощение для высших творческих сил, посмертие царя сильно отличалось от пути сквозь Дуат остальных людей. Действительно, для уровня божественного сознания слой мыслей является низшим уровнем (так же, как для человека основой является уровень физического мира). А потому понятно, что божественный элементёр – умерший фараон – путешествует как ба, то есть – «проплывает» посмертие на Ладье миллионов лет. Соответственно, обширный свод текстов и описывает посмертное странствие фараона, в то время, как блуждание через Дуат обычных людей начинает интересовать жрецов только по мере роста влияния аристократии и элит.

Однако, как это часто бывает, помимо этой, в общем, очевидной, причины, есть и другие, более эзотерические.

Как мы уже не раз обсуждали, разделение сознания в посмертии на «астральную» и «ментальную» составляющие, ка и ба, — это временный процесс, связанный с необходимостью ассимиляции двух видов опыта – от взаимодействий и от переживаний – которые затем должны слиться в общее запечатлевание, то есть – актуализированное осознавание. Другими словами, в случае успешного прохождения посмертного странствия сознание реинтегрируется (ка и ба сливаются в акх), и, в идеальном случае – вливается в плерому, а чаще – возвращается в гилгул, влекомое недореализованными импульсами («долгами ка») или недоосознанными опытами («долгами ба»).

Однако возможен и третий вариант: реинтегрированное сознание может оставаться в Промежутке как элементёр, и в этом случае его может ждать один из трех сценариев – он может либо обезуметь от голода, превратившись в утукку, либо – отыскать там сравнительно устойчивые и безопасные уровни – например, «Поля тростника», либо – выстроить свою «карманную вселенную», превратившись в «мертвого царя» — рефаха.

Хорошо известно, что в древнеегипетском дискурсе именно третий вариант считался наиболее предпочтительным. Мы уже обсуждали, что технологии мумификации и строительства сложных гробниц, разработанные египтянами, были направлены именно на «задержку» сознания в промежутке. И, как нетрудно понять, большинство фараонов, сумевших пройти свое Плавание сквозь Дуат, стало именно рефаим, хотя, возможно, первоначально и думали выполнять роль Ларов.

И здесь мы и подходим к причине «дисбаланса карт», который упоминал вначале. Хотя рефаим и являются весьма могущественными сущностями, они не могут избежать «сводящих с ума» свойств Промежутка: его нестабильности и энергетической бедности. А потому даже мудрейшие из правителей, «застряв» в своих городах и обителях межмирья, проявляют худшие черты характера: они становятся завистливыми, ревнивыми, гневливыми и так далее. А потому они и требуют поклонения (отсюда культы умерших фараонов, а, впоследствии, и, например, римских императоров), развития техник «доставки» энергии в Промежуток и так далее.

Вместо того, чтобы искать пути и маршруты, по которым ка может максимально эффективно пересечь «Поле холмов», и затем объединиться со своим ба, жрецы, под влиянием «голосов из Святилищ», создавали все новые описания Врат и Сражения Ладьи.

Поэтому и не накапливались пособия о том, «как стать Осирисом», то есть – как реинтегрировать свой опыт, как извлечь максимум из прошлого воплощения для того, чтобы суметь пройти дальше в своем развитии, а разрабатывались все новые и новые стратегии того, «как съесть богов», то есть – обеспечить себе максимально комфортное существование в межмирье.

Приведем в качестве иллюстрации красноречивую цитату из «Текстов пирамид»:

«Бог, живущий за счет своих отцов,
питающийся своими матерями…
[фараон] Унас — бык небесный, который бушует в своем сердце,
который живет за счет сущности каждого бога,
который пожирает их внутренности,
когда они приходят, их тела полны магии,
с Острова Пламени…»

И хотя эта традиция давно утратила свою массовость, остается только сожалеть о том, что тот огромный исследовательский потенциал, которым обладали жреческие школы Египта, был направлен в не самом конструктивном русле. Если бы литература «осирической» направленности была бы так же обширна, как описание Плавания Барки, возможно, было бы больше душ, успешно преодолевших свое посмертие, а потому принесших в новое рождение меньше долгов и деструкции.