Мы уже не раз отмечали, что опыт посмертия во многом похож как по форме, так и по сути на сновидение.

Действительно, оба состояния возникают в результате «исключения» того интегрирующего сознание компонента, которым является физическое тело.

В то же время, как мы уже говорили, между ними есть и очень серьезное различие: энергия для тела сновидения поступает из живого, хотя и не активного, физического организма, осуществляющего свои жизненные процессы,  в то время, как тело промежутка существует за счет собственных энергетических запасов. В связи с этим, как мы также уже обсуждали, два этих «тела» хотя и схожи, но формируются по разному механизму: базой для формирования ведогони является тело мысли, которое «одевается» в оболочки из тел желаний и жизни, в то время как тело промежутка («ка») формируется на базе тела желаний, точнее, его наиболее «тонкой» части, к которому добавляются энергии тела жизни, питающие его, в то время, как ментальное тело («ба») в посмертии проходит собственный путь, направленный на его очищение и интеграцию «внутреннего опыта» сознания.

Такое различие связано, прежде всего, с разными задачами, которые выполняет сновидческий и посмертный опыт: сновидение – это способ реализации тех импульсов, желаний, «разрядки» психического напряжения, которые по каким-то причинам не могут произойти в «дневном» мире, в то время как посмертное странствие – это путь интеграции накопленного опыта и избавления от случайных энергетических наслоений. И хотя формально эти два вида опыта происходят в одном и том же виртуальном пространстве Промежутка, их энергетика, воспринимаемые образы и их интерпретация весьма различны.

В определенном смысле можно сказать, что сновидение – это «репетиция» или «тренировка» посмертного опыта, однако даже самые продвинутые сновидящие не застрахованы от всех опасностей и сложностей пути через Дуат.

Действительно, как мы поняли, сновидением руководит ментальная составляющая: именно она «решает», какие импульсы, желания, влечения и тяготения, следует попытаться «разрядить» в сновидении. Она же создает интерпретации полученного опыта, сравнивая осуществленные в пространстве снов взаимодействия с известными из «дневной жизни» картинами. Именно поэтому сновидение чаще всего наполнено «знакомыми» из «дневной» жизни картинами, образами и фигурами. При этом, как мы уже обсуждали, эти образы – лишь «интерпретации», клише, накладываемые на полученные опыт. Другими словами, если нам снится какой-то знакомый человек, это совершенно не обязательно означает, что во сне мы вступили в контакт с ним или его энергиями, чаще всего это значит, что наше сознание (под управлением ба, ментального уровня) описывает некие взаимодействия в потенциальном пространстве как похожие на те, которые мы переживали при взаимодействии с этим человеком. Именно поэтому хищникам в сновидении так легко маскироваться, выдавая себя за кого-то нам известного и заслуживающего доверия.

В то же время, посмертный опыт гораздо ближе к прямому и непосредственному восприятию, и гораздо более свободен от таких «подмен». Хотя на первых этапах развоплощения, когда разделение проводников еще полностью не состоялось, человек также может видеть свои интерпретации, клишированные картинки в виде своих родных или знакомых и подобного, по мере погружения ка в Промежуток, его восприятие становится все более «чистым», оно все более забывает свою привычку к шаблонности. Понятно, что полностью избавиться от интерпретаций все равно не удается, однако способность распознавать хищников и чужеродные энергии значительно увеличивается, что, конечно, очень важно для успешного пути через Дуат. Ситуация еще сильнее осложняется тем, что, как мы уже обсуждали, один и тот же человек в момент смерти может «породить» несколько «параллельных» ка, переживающих субъективно разный опыт, хотя бы одно из которых должно пройти весь путь через Дуат и встретиться с ба. Если бы состояние сознания в посмертии было таким же, как в сновидении, вряд ли кто-то доходил бы до конечной точки – реинтеграции сознания, все энергии и ресурсы были бы съедены, и каждый элементер превращался бы в утукку. Так что, хотя «уход ба» и направлен на выполнение других задач – интеграцию рефлексивного опыта — он имеет и дополнительное защитное значение.

Таким образом, понятно, что развитое «тело сновидений» — это лишь «дополнительный бонус» в виде привычки к «внетелесному опыту», но не гарантия успешного развоплощения.

Мы уже обсуждали, что оба «тела» или «души» — «ка» и «ба» не являются «врожденно совершенными», напротив, они непрерывно формируются и развиваются на протяжении жизни. Однако если формирование и «тренировки» ведогони происходят на протяжении фактически трети жизни – в каждом сне, то создание функционального «тела промежутка» чаще всего осуществляется уже после смерти физического тела, в первые часы развоплощения.

Именно поэтому этот процесс нередко завершается неверно, приводя к формированию «дополнительных сущностей» в виде «призраков» или и вовсе застреванию в Промежутке. Особенно велика вероятность такого «кривого» развоплощения при внезапной смерти, когда сознание не сформировало даже зачатков готовности к «отказу» от проявленного мира и физического тела.

Вот почему так важно изучать посмертие; хотя эта тема и может быть пугающей и дискомфортной, этот дискомфорт – ничто по сравнению с тем ужасом, который испытывает оторванное от жизни и знакомого мира существо, преследуемое хищниками и постепенно теряющее адекватность. Человеку важно честно признать факт своей смертности и неизбежности процесса перехода, сопровождающегося кардинальной сменой способа функционирования сознания, утратой его опор, памяти и отождествлений, с сохранением лишь тех тенденций и привычек, которые прочно вошли в саму его ткань. И это, конечно, совсем другая тренировка, чем просто «астральные полеты» или осознанные сны, не испытывающие голода благодаря поддержке тела; это упор на другие энергии, на другой способ получения и интерпретации опыта.