Новое время серьезно изменило отношение к религиозному и магическому искусству и атрибутике. Изображения богов и духов стали восприниматься скорее как символы, концепции, а взаимодействие с этими изображениями часто стало неотличимо от формальной медитации. Такой взгляд привел как к упрощению самих техник изображения, пренебрежения точностью передачи символов и атрибутов, иногда даже радикальным игнорированием традиций.  

Тем не менее, традиционный взгляд на изобразительные подходы совершенно иной. Согласно внутренним религиозным и магическим воззрениям, культовый, церемониальный объект – это не просто символ, не просто точка концентрации внимания, не просто способ направления сознания в сторону определенной идеи или переживания, но – совершенно определенный и конкретный сосуд, опора для проявления той или иной энергии.

Такое представление основывается на определении энергии как свойства объекта («способность тела совершать работу»),  что и означает необходимость опоры, «основы» для проявления энергии в виде того или иного объекта, тела. Другими словами, с точки зрения рассматриваемого Мифа, энергия не существует «сама по себе», она всегда является проявлением деятельной активности (на языке Мифа – желания) определенного носителя, определенного объекта. Оговоримся, что понимаемое таким образом «желание» не является проявлением психики, а рассматривается лишь как творческий импульс, возникающий в объекте и требующий своего проявления. Итак, Магия считает, что энергия не существует отдельно от своих носителей. Это, в свою очередь, означает, что осуществление того или иного действия, происходящее с затратой энергии, всегда требует наличия источника этой энергии.

В то же время, поскольку любой проявленный поток сознания одновременно является и потоком энергии, он и нуждается в опоре в виде тела и других опорных точек. Соответственно, если человек, чье сознание опирается на физическое тело, хочет вступить во взаимодействие с сознанием/энергией, имеющим другие планы/уровни опоры, ему необходимо создать более или менее устойчивую точку опоры для этой энергии на своем, физическом, плане. Именно эту задачу и выполняло религиозное/магическое искусство.

Образы, статуи и тому подобные вместилища предназначались именно для установления контакта с той или иной силой, существом, энергией. При этом, чем точнее носитель соответствует качествам привлекаемой в него энергии, тем больше шансов на успех в таком взаимодействии. Более того, считается, что само соотнесение уже ставит сосуд в определенную форму взаимодействия с соответствующей ему силой, существом или сущностью. Поскольку энергия и сосуд взаимосвязаны, считается, что соответствующий сосуд всегда привлекает подходящую для него силу, и наоборот – любая сила требует для своей опоры подходящего сосуда. По этой причине традиционные подходы к созданию сакральных изображений всегда уделяли большое внимание подробностям изображения, атрибутике и особенностям носителя, приводя таким образом вместилище в максимально возможное соответствие с характером привлекаемой в него силы. Тогда, когда такое соответствие достигалось в значительной степени – возникали «чудотворные иконы», «волшебные статуи» и тому подобные экстраординарные артефакты.

Однако помимо такой, коннективной, цели, представление о важности соотнесения сосуда и опирающейся на него силы имеет и другие важные следствия.

Первое важное следствие касается трансформации, совершенствования самого оператора. Превращая себя в более совершенный сосуд, практик тем самым обеспечивает и возможность более совершенного течения энергии в нем, а значит – более чистого и свободного проявления сознания. Именно так работает «йога божеств», «принятие божественных форм» и ряд других восточных и западных методов. Создавая умозрительный сосуд, практик ваджраяны тем самым привлекает соответствующую ему силу, форму или матрицу сознания. Понятно, что чем точнее, филиграннее создан такой сосуд, тем полнее будет его контакт с соответствующей матрицей, соответствующим логосом. Именно поэтому тантры уделяют столько внимания атрибутам медитативных божеств: чем четче, детальнее и точнее визуализация, тем чище и полнее контакт с соответствующей просветленной матрицей.

Второе важное следствие, наоборот, касается очистительных подходов, в частности – техник «внутренней гоэтики». Образы гоэтических демонов, матрицы, построенные на основе их имен, а также подробности строения вихрей, на которые опирается их сознание, позволяют полнее очертить круг их влияния, а значит – и облегчить освобождение от них. Чем больше аспектов того ли иного дестрактора попадает в поле «очистительной активности» мага, тем успешнее «уборка» его сознания. Впрочем, для демонолатрии эти подробности не менее важны.

Каббалистические подходы к изучению природы вихрей и опирающихся на них матриц с давних пор были ментальными ритуалами, позволяющими устанавливать особенности проявления тех или иных сил/энергий, а значит – и управлять ими: усиливать желательные и ослаблять неприемлемые.

Таким образом, магическое представление о взаимозависимости энергии и ее носителя традиционно лежало в основе многих подходов и практик, направленных как на реализационные, так и на трансформационные нужды. «Задачей-максимум» в этом смысле является превращение себя самого — в сосуд для бесконечного сознания, которым и является Великий Дух в каждом своем индивидуальном проявлении. И пренебрежение этим пониманием не только снижает эффективность функционирования мага как практика, но и существенно сужает горизонты его развития.