Мы уже обсуждали, что гностицизм как технология «просветления сознания» подразумевает максимальное выявление сил и деятелей в мироздании с целью «дистанцирования» от них.

Действительно, гностический подход – это идентификация и «извлечение» из груд материальности и «дольней», ложной, духовности «искр Абсолютного» — тех «отсветов» изначального, незамутненного, «до-тварного» сознания, которое еще чуждо любому конкретному проявлению, любым разделениям, качествам и свойствам.

Для гностика все, что проявлено – уже испорчено, все, что сотворено – чуждо «истинной природе» мироздания.

Такой радикальный дуализм исходит из глубинного ощущения скованности духа – материей, и даже «ранние» стадии вхождения сознания – в бытие при этом рассматриваются как этапы порабощения, омрачения и загрязнения Абсолютного Духа.

При этом, в отличие от менее радикальных подходов к освобождению сознания, которые рассматривают скованность духа материей как необходимый и закономерный этап его самопознания, гностики считают эту ограниченность результатом ошибки, неведения, агнозиса, и в этом смысле согласны с восточными мудрецами, также объявлявших неведение (авидью) – корнем омрачения и причиной страданий.

Поэтому, как и для тхеравадинов, для гностика мир – это то, что должно быть покинуто, то, от чего следует максимально дистанцироваться.

Однако, в отличие от других технологий противостояния, поиск гнозиса – это «взгляд с противоположного берега», поскольку гностик сперва разотождествляется с миром, внутренне покидает его, а уже затем – находит и «спасает» из него «искры Абсолютного Духа». Если, к примеру, гоэтический подход – это очищение сознания изнутри, а теургический – это приведение в него уже «очищенных» энергий, то технология гностика – в максимальном выявлении, идентификации всех активных в сознании «творящих», «актуализирующих» его сил с целью дистанцирования от них (или даже – противопоставления им). Другими словами, гностик постоянно ищет в себе, от чего бы еще уйти, с чем бы еще разотождествиться, что бы еще отбросить, чтобы освободить тот изначальный свет бескачественного и неделимого сознания, который он и полагает своей настоящей природой.

Именно в силу такого стремления к де-реализации себя и мира внимание гностиков во многом было направлено на виртуальные пространства Промежутка, деятелей которого они вполне обоснованно считали ответственными за «падшее», «искаженное» состояние мира. То есть, если для гоэта важно исправить уже сложившуюся ситуацию несвободы и омраченности сознания, то для гностика предпочтительнее отыскать и «вырвать» корни, причины самого возникновения этой ситуации.  К тому же, гностик, движущийся через Завесы и Пропасти, гораздо чаще сталкивается с обитателями Межмирья, чем «обычный» Пуник. Поэтому враги гностика – не столько демоны, держащие его сознание в темнице, сколько – архонты, которые его в эту темницу загнали.

Сложные космогонические концепции гностицизма, их обширные и подробные перечисления иерархий энергий, сил, идей и двигателей творения – это, прежде всего, перечень «врагов», список «неисправностей», от которых следует держаться подальше.

Гностик скрупулезно изучает себя и мир всеми доступными способами – умозрительно, созерцательно, экстатически, отбрасывает в нем слой за слоем, энергию за энергией, и крупинка за крупинкой собирает «спрятанный» в нем Свет.

Отметим, что, несмотря на такой радикализм взглядов, гностицизм как технология освобождения сознания оказался необыкновенно эффективным. За пару сотен лет его бурного развития огромное количество адептов смогло реализовать то «полное очищение», которое было их целью. Так же, как в средневековом Тибете целые монастыри пустели, достигая Радужного состояния, в первые века христианской эры целые общины гностиков растворяли себя в Ясном Свете. И даже спустя столетия «отзвуки» гностицизма в виде учений катаров, богомилов, мандеев продолжают приносить свои плоды Абсолютного Света.