Мы уже обсуждали, что окружение любого существа или объекта является не просто антуражем, сценой для его активности, но – оказывает прямое и непосредственное влияние как на сам этот объект, так и на его взаимодействия с другими.

При этом все окружение, «рядом находящиеся объекты», по своему значению для данного существа или объекта, можно разделить на три группы:

· энергетически нейтральные (их обычно меньшинство, именно они и составляют просто «декорации», в которых развивается активность существа, их можно без особых проблем менять или удалять из «сценариев»);

· точки опоры, составляющие энергетические основы для реализационной активности, выступающие базой для вихрей или источниками энергии для них;

· внешние проявления, «инобытие» самого существа, его «внешний сосуд», кли хицон.

Последние две группы объектов являются «активными участниками» любого процесса, они создают его «колебательный контур», и их замена, повреждение или удаление неминуемо сказывается как на самом процессе, так и «центральном» существе.

Поскольку, как мы уже обсуждали, границы каждого существа (или объекта) – это лишь условное обозначение поля сфокусированности его сознания, значительная часть объектов, воспринимаемых им как «внешние» в значительной степени связаны с ним, участвуя в трансформациях, излучениях и поглощениях энергии.

Такое понимание всегда было важно для магов, весьма избирательно и скрупулезно подходящих к формированию своего окружения, среды своего существования, и, в особенности – ритуального пространства.

Однако эта же концепция важна и для многих магических операций, гоэтических и теургических, поскольку те образы, которые принимают призываемые силы, а также их характерные признаки и атрибуты играют ключевые роли как самом процессе вызывания (или активации матриц), так и в верификации результата ритуала.

Действительно, нередко именно нехарактерный атрибут, «посторонняя деталь» выдает «ряженого» хищника, являющегося на зов мага в светозарном образе ангела или бога, или, напротив, появление того или иного знака или символа – предшествует (а иногда и заменяет) явление божества. Поэтому особое значение имеет как изучение такой характерной атрибутики до ритуала, так и пристальное внимание к ней в ходе операции.

Мы уже не раз обсуждали, что такой «внешний сосуд» это прямое проявление «отраженного света», и чем яснее выражена индивидуальность существа, чем уникальнее матрица или вихрь, тем четче и энергетически значимее его кли хицон. Избегание характерной атрибутики не просто обедняет Ритуал, не просто лишает мага источников вдохновения, оно лишает его необходимых сосудов для энергии, инструментов и способом реализации.

Еще раз отметим, что так же, как «вычурность» Ритуала – это способ привлечения в него особых энергий, характерные атрибуты божеств, ангелов или демонов – это не просто красивые символы, это – энергетически наполненные «внешние сосуды» вихрей или матриц. Недаром буддисты говорят, что мантра – это форма существования божества на уровне «речи» (то есть, взаимодействий), а мандала – на уроне пространства. Такие мантры – это не просто слова, даже не просто заклинания или молитвы, это – именно само божество, матрица, проявляющаяся в звуковой (или буквенной) форме. Точно так же характерные атрибуты божеств, их «ездовые животные» («ваханы») – это формы проявления самого божества, манифестации его энергий.

К примеру, Копье Одина или Молот Тора, в определенном смысле нерасторжимы с самими богами, Один без Гунгнира «не полон», так же, как не полон он без Слейпнира, Хугина, Мунина, Гери и Фреки.

Так же важно понимать, что Меч Манджушри или Лотос и Четки Авалокитешвары – это формы проявления их энергий, не просто символ, не просто «подпись» матрицы, но – ее часть, так же необходимая для ее совершенного проявления, как и само «тело» божества.

Таким образом, внимание к атрибутам – как собственной активности, так и объектов взаимодействия, оказывается не просто психологическим приемом, не просто инструментом вдохновения или чтением архетипов, оно является способом расширения возможностей индукции, инструментом призывов и проверок, опор и проявлений. Рассматривая любое существо или объект в комплексе его энергетически-значимого окружения, мы не только расширяем свое видение природы реальности, мы увеличиваем и возможности взаимодействия с нею. Находя же свои собственные способы «внешнего выражения», мы не просто реализуем накопившуюся творческую энергию, не просто формируем среду своего обитания – мы формируем, развиваем и трансформируем самих себя.