Хорошо известно, что самым существенным препятствием для познания является не невежество, а ложное знание. Человек никогда не станет прилагать усилий, чтобы обрести то, что, по его мнению, у него уже есть. А потому для того, чтобы «перекрыть» живой поток познания, достаточно заменить его желаемые объекты – суррогатами, пустышками, которые, занимая место действительно ценных осознаний, «замораживают» его поток.

Точно так же, одним из самых существенных дестракторов, удерживающих сознание в колесе гилгула,  является имитация блаженства, иллюзия достижения, которая, нивелируя неудовлетворенность как движущую силу для развития, демотивирует сознание, препятствуя его развитию. Говоря в восточных терминах, главным препятствием для обретения нирваны является иллюзия блаженства в сансаре.

Герметический миф также описывает природу и происхождение этого дестрактора со своих позиций.

С этой точки зрения, ощущение «блаженства» как неотъемлемого свойства Божественного Света, выражается в виде двух эонических потенций:

• на уровне декады – Макариа, как «женская» ипостась сизигии с «Единородным» (Моногеном), то есть, собственно, ощущение самотождественности, собственной реальности (потенция света Йехида),
• на уровне додекады – Макариот, энергетивная ипостась сизигии с «Экклезиастиком» («Сын Церкви», эон ощущения единицы как части целого).

Однако эта эоническая реальность, «проецируясь» в ограниченный мир проявленности, выражает себя как Архонт Астафай (или Хагит), дающий начало венерианским энергиям этого мира.

Другими словами, в каждом потоке сознания живо стремление чувствовать «себя — собой» (Макариа), и в то же время – ощущать себя частью семьи, рода, всемирного единства (Макариот).

И, конечно, оба эти стремления искажаются на уровне «бытия» — Астафайем для того, чтобы удержать сознание – в кеноме, ограниченном мире. Все эгрегорические и социальные институты, порабощающие сознание и тела своих участников, базируются именно на этой «подмене» удовольствия от единства – ложным чувством «части общества», «винтика в общей машине», как раз путем «затенения» аспекта Макариа, то есть – прочной опоры на «единородность», самотождественность, индивидуальность. Мы уже не раз говорили, что на уровне сознания этот дестрактор (также поддерживаемый Архонтом Сабазием) проявляет себя как великий владыка коллективностей – Белиаль.

В то же время, аспект Макариот также нередко затеняется, приводя к формированию иллюзии «избранности», «просветлённости», того самого «ложного блаженства», которое и является таким существеным препятствием для реального развития.

Действительно, современные «ньюэйджевские» «пути духовности» просто переполнены рассуждениями о «свете», «блаженстве», «пребывании в потоке» и прочими зловредными дестракторами, золотыми клетками сковывающими сознание в гилгуле.

Мы уже говорили, что такой дестрактор насаждается и поддерживается «триадой ложного достижения» — Оробасом, Данталионом и Андромалиусом. Обратим внимание, что эти демоны привлекают сразу две деструктивные основы – неведение (двор Баэля) и похоть (свита Асмодея). Действительно, при внимательном рассмотрении очень часто такие «просветленные» оказываются малообразованными и сексуально озабоченными людьми.

Обратим внимание, что один из этих деструктивных стражей – Данталион – даже является в двуликом (двуполом) облике с книгой в руках, отчетливо указывая на упомянутые два источника «ложной просветленности».

Согласно «Лемегетону»:

«Семьдесят первый Дух — Данталион. Это Герцог, великий и могучий; является он в образе человека со множеством лиц, подобных мужским и женским; и держит книгу в правой руке. Служба его — в том, чтобы обучать кого угодно всем искусствам и наукам; и открывать кому угодно тайные замыслы; ибо ему ведомы мысли всех мужчин и женщин, и он может изменять их по воле своей. Он может вызывать любовь, и показывать подобие любого человека, и показывать любого человека в видении, в какой бы части света тот ни находился».

«Многоликость» демона означает его изменчивость, умение проявляться в разных формах в зависимости от особенностей сознания, в котором он активен. «Книга», «искусства и науки», относящиеся к проявлениям Данталиона, как раз и говорят о его мудрость-имитирующей активности, а подделки и маски – говорят о его притворстве и способности создавать иллюзии.

Имитируя тотальность сознания, «знание всех наук и искусств», Данталион внушает ощущение просветления, трансценденции сознания, прикрывающее жалкое состояние психокосмоса. Часто оказывается достаточным «явления» какого-либо светозарного существа или ощущение «потока света», накрывающего сознание, чтобы жертва возомнила себя богоизбранной или достигшей космических высот бытия.

Традиционные Западные школы Магии всегда весьма сдержанно относились к ценности озарений. В частности, именно по этой причине там и не были в особой чести практики «изменённых состояний сознания»; по этой же причине друиды запрещали ученикам записывать приобретаемые знания – чтобы возвращение к информации не заменяло реального развития. Ценными считались только устойчивые изменения, ведущие к реальному увеличению количества Силы.

Еще первые христиане хорошо знали, что «сам сатана принимает вид Ангела света», и только «по плодам их узнаете их». Мы уже говорили, что обычным признаком подобного одержания являются интолерантность, преувеличение своей чистоты при неспособности к чистой любви.

Слова таких «просветленных» обычно разительно расходятся с их делами: провозглашая «вечные истины», они ведут себя как хищники и захватчики, манипулируя другими, используя и потребляя чужие ресурсы. Такой человек может долго и пространно рассуждать о Единстве, любви и мудрости, и в то же время, приходить без спросу в чужой дом и вести там себя как оккупант.

При этом они сами часто совершенно убеждены в собственном «свете», полны дофаминовых эмоций, а их улыбки просто так и источают елей.

Еще одним таким признаком является отношение к страданию других существ. Признаком любой деструктивной доминанты в сознании является снижение эмпатичности (то самое затенение аспекта Макариот), и, в данном случае, мысль о том, что вселенная гармонична, поскольку исходит из Великого Духа, нередко приводит к утверждению того, что страдание – это «путь к очищению», «необходимый урок» и т.д. Но как же часто оказывается, что «просветленные» относятся с такой «мудростью» к чужому страданию, не допуская страдания собственного. Видя боль и мучения живых существ они лишь высокомерно качают головой, утверждая, что, мол, «страдают, значит – сами виноваты», и не делают ни малейшей попытки облегчить эти страдания.

Однако если сознание причастно Великому Духу, оно не может оставаться в стороне от чужой боли, и любое страдание любого существа неизбежно отзывается болью и в нем самом, а значит – самой закономерной реакцией является стремление к уменьшению страдания. Великий Дух – не мазохист, он не стремится к самоистязанию, поэтому даже совершенно непросветленный маг отлично понимает, что, на самом деле, страданий не заслуживает никто, и, сколь бы полезны для духовного роста они ни были, его прямой долг заключается в стремлении к ослаблению мучений тех, кто рядом с ним.

Поэтому если только магу начинает казаться, что он – правее остальных, его Путь – лучший для всех, а страдания других существ заслужены ими самими – пора бить тревогу: он попал в лапы демона.

Только максимальная терпимость, признание абсолютной ценности многокрасочности мира и готовность к приложению максимальных усилий для уменьшения страданий тех, кто рядом, являются признаками действительного расширения сознания.